– Алексей Александрович, вы же член думского Комитета по обороне. Почему вы решили внести поправки в Семейный кодекс, да еще и в отношении гомосексуальных пар?
– Дело в том, что я прежде всего депутат Государственной думы, и когда я во время своих парламентских каникул проезжал многие регионы, от Владивостока до своего родного Воронежа, то эта проблема как раз и возникла.
– У вас лично возникла?
– Нет, ко мне обращались люди, которые не знали что делать. Женщина разводились с мужем из-за того, что он исповедовал нетрадиционную ориентацию. Но он был влиятельным человеком, и суд отдал детей ему, так как сейчас в Семейном кодексе никаких запретов такого рода не установлено. Отсюда у меня возникла мысль. Если у нас есть закон, напрямую запрещающий пропаганду гомосексуализма среди несовершеннолетних, то в Семейный кодекс должна быть внесена поправка, что, если кто-то из супругов исповедует нетрадиционною сексуальную ориентацию, он должен быть лишен родительских прав. Для того чтобы ограничить воздействие этого человека на собственных детей.
– А как, на ваш взгляд, можно доказать, что человек – гомосексуалист?
– Если человек скрывает свою ориентацию и об этом никто не знает, то, конечно, это будет сложно как-то доказать. Закон будет работать только тогда, когда информация о сексуальной ориентации родителя выходит в какую-то публичную плоскость. И это нормально. Если кто-то скрывает свою ориентацию и щерится по подвалам, то это его проблемы, пусть с этим грехом один на один и остается. Это на общество мало влияет.
– Получается, что закон будет направлен против тех, кто публично защищает интересы гомосексуалистов?
– Извините, таких людей пять процентов вообще-то. Это пятьсот тысяч в Москве. Дайте им добро, и они все выйдут с плакатами. Но вы поймите, мы не собираемся никого ловить. Мы не будем поручать полиции выявлять этих граждан. Мы просто ставим закон на сторону ребенка, который не должен быть подвержен пропаганде родителей, которые это исповедуют. А что касается выявления таких людей, то у нас есть школа, в которой учится этот ребенок, есть кружки и секции. И рано или поздно это все равно станет явным.
– Каким образом? Вы будете вводить в школах специальные анкеты с вопросом о том, с кем встречаются твои родители по вечерам?
– Зачем какие-то анкеты? Я думаю, что никто ничего выяснять не будет. Мы говорим о явных признаках подобного действия. Если явные признаки присутствуют, соответствующее решение будет принято. Если человек скрывается, то это ни на кого не влияет, но если человек вышел с плакатом и открыто говорит о своей ориентации и пропагандирует ее, то это, конечно, надо ограничить.
– Какие явные признаки?
– Явные признаки – они простые. Вы что, не понимаете? Обратитесь к сексопатологу, он вам объяснит. Я не врач, чтобы вам объяснять. Вора же как-то выявляют. Я не специалист по этому делу.
– Получается, что и в следственных, и в правоохранительных органах должны будут появиться специальные комиссии, которые будут определять, кто гомосексуалист, а кто нет?
– Если будет на то необходимость, то конечно. Но если такой необходимости не будет, то нет. Мы сейчас просто вносим изменения в Семейный кодекс. Он пока не стоит на стороне ребенка, которого надо ограничить от влияния такого родителя. Сейчас судья принимает решение о лишении родительских прав, исходя из других критериев. Хотя, если есть явные признаки, судья должен встать на сторону родителя с традиционной сексуальной ориентацией.
– Алексей Александрович, не секрет, что очень многие женщины после развода сильно обижены на своих мужей и хотят им отомстить. Не боитесь, что, если ваша поправка будет одобрена, то каждая разведенная мать будет объявлять своего бывшего супруга гомосексуалистом?
– Подождите, так можно написать про человека, что он вор или убийца. Это же абсурд. Сейчас суд старается максимально сохранить семью. Даже если человек по десять лет не платит алименты, а потом вдруг заплатит 300 рублей, его не лишают родительских прав. И я уверен, по какому-то простому оговору судья никого лишать родительских прав не будет. Только если будут явные признаки.
– Сейчас в детских домах находится 74 тысячи не усыновленных детей. Вы не задумывались о том, что, если у гомосексуальных родителей начнут забирать детей, в России появятся сотни тысяч детей, оставленных без родительской опеки?
– Вы за государство сильно не беспокойтесь. Нам надо в первую очередь воспитывать здоровое поколение.
– Даже в детдомах?
– А что, в детдомах государство бросает этих детей? Скорее всего, такие случаи будут крайне редки. Ведь оба родителя вряд ли окажутся гомосексуалистами? Такие случаи бывают крайне редко. Если одного из родителей лишат родительских прав, о ребенке сможет позаботиться другой родитель.
– А если ребенка воспитывает, например, мать-одиночка, являющаяся гомосексуалисткой. Ее все равно надо лишать родительских прав?
– Конечно, обязательно надо лишать ее прав на ребенка. Так и будем поступать, не сомневайтесь. Гомосексуалист не должен воспитывать ребенка. Он его развращает. Он наносит ему гораздо большую травму, чем если бы ребенок находился в детском доме. Это мое глубокое убеждение.
– Во многих странах Европы парламентарии сейчас идут в обратном направлении, разрешая однополые браки. Как вы считаете, ваш законопроект не станет еще одной преградой на пути к созданию безвизового пространства между Россией и Европой?
– А мы воспринимаем Европу как Содом и Гоморру. Не надо, чтобы Европа указывала, как нам жить, пусть они сами живут, как хотят, но не надо нам на это указывать. А если переговоры о безвизовом пространстве связаны с тем, что по нашим улицам должны маршировать гей-парады, то я категорически против таких международных отношений. И буду за это выступать.
– А кто еще из членов фракции «Единая Россия» вас поддержал?
– Сейчас все выйдут с думских каникул и обсудим. Я уверен, что я найду поддержку в парламенте.
да на на востоке тоже
Только ты забыл рассказать, что именно в последние два года, голубое лобби перешло к активному наступлению в парламентах стран по всему миру.
