Согласно заявлению министра обороны Сергея Шойгу, в ходе операции было выполнено «более 9000 боевых вылетов», в ходе которых «было уничтожено более 2000 боевиков» (
http://www.newsru.com/russia/14mar2016/shoigu.html). Добавим, что по данным наблюдателей из Syrian Observatory for Human Rights при российских бомбежках и обстрелах погибло около 1700 мирных жителей. В скобках заметим, что если не учитывать сопутствующие потери, то с военной точки зрения показатель «4,5 вылета на одного боевика» свидетельствует о крайне низкой эффективности действий российских ВКС в Сирии.
Все было бы хорошо, если бы действия России в Сирии, согласно официально декларируемой цели «борьба с экстремизмом за рубежом исходя только из собственных интересов России», привели к полному разгрому ИГИЛ или хотя бы к существенному уменьшению их численности или площади контролируемой ими территории. Но ничего подобного не произошло – заявление «уничтожено более 2000 боевиков» выглядит малозначимым на фоне нашей же оценки их общей численности «порядка 60 тысяч» (
http://www.mk.ru/…/12/11/shoygu-nazval- ... -igil.html), и за прошедшие полгода российских бомбардировок территория ИГИЛ сократилась всего лишь на пятую часть (22%), т.е. незначительно (карты изменения территории ИГИЛ по состоянию на конец декабря прошлого года можно посмотреть здесь
http://www.businessinsider.com/map-how- ... tory-isis-…, а в период с 1 января по 15 марта 2016 года – здесь
http://www.janes.com/…/islamic-state-lo ... -cent-of-t…).
Таким образом, главная продекларированная задача России в Сирии не достигнута, и ситуация даже не приблизилась к ее решению. Объяснений может быть два – либо мы плохо бомбили, либо бомбили совсем не того, т.е. вовсе не ИГИЛ. И последнее более вероятно – согласно анализу, проведенному Reuters, почти 80% российских авиаударов в Сирии пришлись по районам, которые контролировало не ИГИЛ (
http://inosmi.ru/world/20151022/230969969.html)
Тогда что мы делали в Сирии? Ответ прост – мы спасали режим сирийского президента Башара аль-Асада. Именно это объясняет дату начала операции российских ВКС – 30 сентября, а не днем раньше или позже. Именно 30 сентября, когда повстанцам Сирийской свободной армии (ССА, а не ИГИЛ) оставалось всего 8 километров до Дамаска (и дворца Асада), и его существование висело на волоске.
После начала воздушной операции мы осуществляли воздушную поддержку наземных действий сирийских правительственных войск, воевавших преимущественно с ССА и другими противостоящими режиму Асада группировками. Это наглядно подтверждает и перехват турецким истребителем нашего фронтового бомбардировщика Су-24 24 ноября прошлого года – он бомбил цели на северо-западе Сирии, в расположении ССА (абсолютно по всем имеющимся картам), и в 145 километрах западнее ближайшего игиловца. Местоположением его перехвата в ходе повторного захода на цель нас фактически «поймали за руку». См. карту, на которой стрелкой указано место перехвата российского Су-24:
http://www.buran.ru/galapago/su-24.jpg
Задача спасения Башара аль-Асада, которую в действительности решала Россия, отчасти выполнена – он остался у власти, более того, его войскам при поддержке российской авиации (и помощи со стороны Ирана) удалось укрепить свои позиции на фронтах. Но и только – Асад еще окончательно не победил, под контролем террористов остается значительная часть Сирии и Ирака, а «Исламское государство» перейдя от нападения к обороне, не уничтожено и продолжает боевые действия. Вступившее в силу 27 февраля 2016 г. хрупкое перемирие фактически представляет собой всего лишь прекращение огня, которое может быть нарушено в любой момент. В этой ситуации, при не полностью выполненной основной (спасение Асада) и полностью невыполненной пропагандисткой (уничтожение ИГИЛ) задачах осуществлять вывод войск по меньшей мере нелогично – ведь при возобновлении боевых действий положение Асада без российской военной поддержки может снова ухудшиться. Мы же не стали, например, заканчивать Великую отечественную войну, удовлетворившись переходом советских войск границы фашисткой Германии…
Но в Сирии мы все-таки на это – вывод войск без закрепления достигнуто успеха – почему-то пошли, бросив союзника «один на один и террористами». При этом мы с одной стороны декларируем, что продолжаем наносить авиаудары по ИГИЛ, а с другой – выводим нашу военную группировку. Весьма нелогично…
В последние дни появилось много версий, так или иначе объясняющих решение о выводе российских войск. Я, как авиационный специалист, рискну представить вашему вниманию еще одну версию. Пока нет фактов, позволяющих ее полностью отмести как несостоятельную, или признать как наиболее вероятную. Только очередная версия среди прочих.
Начнем с последовательности событий:
- вечером в субботу, 12 марта, в арабскоязычном сегменте интернета появляется видео, показывающее сначала летящий самолет, а затем демонстрирующее, как сирийские повстанцы стреляют по нему из мобильной зенитной установки (т.е. стрелковым вооружением), а затем виден снижающийся парашют (ссылка на видео
https://www.youtube.com/watch?v=Y1LDkJHvaPs). При этом в летящем силуэте самолета безошибочно угадывается… новейший российский фронтовой бомбардировщик Су-34! При внимательном просмотре видео очевидна его нарезка из нескольких разных сюжетов: летящий самолет Су-34, стрельба по нему из стрелкового оружия, и спуск парашюта. Отметим, что парашют выглядит очень странно – это крестообразный тормозной парашют, используемый самолетами при посадке для сокращения пробега, но никак не парашют, используемый летчиками. См. нарезку кадров
http://www.buran.ru/galapago/video1.jpg. На основании этого видео некоторые интернет-сайты поспешили сообщить, что «В Сирии повстанцы обычной зениткой сбили хваленый военный самолет Су-34» (
http://politolog.net/…/v-sirii-povstanc ... j-zenitkoj…/). Нужно сказать, что сбить Су-34 огнем из зенитной артиллерии очень сложно. Не невозможно, но крайне сложно даже не небольших высотах – самолет имеет очень высокий уровень боевой живучести. К тому же, если верить типу парашюта на видео, летящего самостоятельно, самолет был не просто подбит, а развалился в воздухе на отдельные агрегаты.
- в русскоязычных социальных сетях сразу же начинается обсуждение этой новости, и преобладают два возможных объяснения: это пропагандистский фейк повстанцев, либо это сирийский истребитель МиГ-21, который почему-то сопровождал российский Су-34 и был сбит.
- поздно вечером 12 марта наши СМИ сообщают, что в Сирии был сбит самолет МиГ-21 сирийских ВВС, летчик погиб. Здесь все логично, кроме одного – что делал в воздухе очень старый сирийский истребитель МиГ-21? С кем собирался воевать истребитель, предназначенный для борьбы с авиацией противника, и совсем не предназначенный для работы по земле? Этот вопрос особенно интересен, потому что ни у одного из вооруженных противников правительственных войск Сирии вообще нет никакой авиации в принципе… Очевидно, понимая всю несуразность наличия перехватчика, сирийские СМИ в полночь пытаются «заменить» в своих сообщениях истребитель МиГ-21 на многоцелевой МиГ-23, но наши СМИ продолжают настаивать на «сирийском МиГ-21».
- утром 13 марта следить за информационными сообщениями наших СМИ было особенно интересно. Наиболее развернутое описание произошедшего дал портал РБК в ночь на 13 марта (
http://www.rbc.ru/polit…/…/03/2016/56e4 ... bcb13a06a3…): гибель сирийского МиГ-21 в нем преподносится как «крушение», при этом «один из пилотов успешно катапультировался на контролируемую сирийской армией территорию», а «другой пилот, находившийся за штурвалом истребителя, пытался совершить аварийную посадку на военном аэродроме, и погиб при крушении самолета». Интересная деталь – в качестве иллюстрации за подписью «МиГ-21 сирийских ВВС на аэродроме» РБК привел фотографию… одноместного МиГа!
А вот как в течение последующего дня менялось содержание бегущей строки на телеканале РБК-ТВ:
«В Сирии сбит самолет МиГ-21 сирийских ВВС»;
Возникает законный вопрос – так сбит или потерпел крушение?
«В Сирии сбит самолет МиГ-21 сирийских ВВС, пилот погиб»;
Это нормально, но затем:
«В Сирии сбит самолет МиГ-21 сирийских ВВС, один пилот погиб, второму удалось катапультироваться»
Проблема в том, что наш российский Су-34 двухместный, а вот боевой МиГ-21 – одноместный. Конечно, есть и двухместные модификации самолета – например, «спарка» МиГ-21УС, но литера «У» означает учебный, а что делать учебному самолету над полем боя?
Затем бегущая строка телеканала РБК-ТВ стала выглядеть так:
«В Сирии сбит военный самолет, одному летчику удалось катапультироваться, другой погиб»
Иначе говоря, из новостей исчезла… государственная принадлежность сбитого самолета. Кроме того, в сети становится доступным еще одно видео более высокого качества, на котором запечатлено поражение самолета МиГ-21 якобы стрелковым оружием (
https://www.youtube.com/watch?v=6UKF2QFDXmk) Смотри нарезку кадров
http://www.buran.ru/galapago/video2.jpg. И хотя это тоже нарезка (стрельба ведется под разными углами к горизонту, статично, и второй эпизод стрельбы врезан уже после «попадания» в самолет), отметим, что на этом видео МиГ-21 сбивается в полете, в последующем вираже, над территорией стреляющего по нему противника, но никак не при заходе на посадку.
И последняя интерпретация новости телеканалом РБК, вновь с указанием сирийской принадлежности самолета:
«В Сирии сбит самолет сирийских ВВС, один летчик катапультировался, второй погиб».
- после этого формулировка новости уже не менялась, потому что днем 13 марта наши СМИ сообщили о том, что Башар аль-Асад признал потерю своего самолета МиГ-21. Характерно, что война в Сирии идет уже пятый год, мы участвуем в ней полгода, но еще ни разу наши СМИ не сообщали о потерях сирийских правительственных войск, включая ВВС. Почему сейчас было сделано исключение? Но за этим последовало еще более странное событие:
- после признания сирийской стороной потерю своего МиГ-21 это подтвердило… наше министерство обороны! А ведь за все шесть месяцев нашей операции в Сирии наше министерство обороны ни разу не заикнулось о потерях сирийских правительственных войск. Почему же сейчас было сделано исключение?
И уже 14 марта, т.е. на следующий день, Россия словами своего Президента заявляет о выводе своих ВКС из Сирии… О нелогичном, на первый взгляд, поступке с военно-политической точки зрения, с «притянутыми за уши» объяснениями об «успехах в борьбе с международным терроризмом».
Здесь прослеживается причинно-следственная связь...
Почему бы не предположить, что был сбит все-таки российский Су-34, и Дамаск по договоренности с Москвой под видом Миг-21 «взял» эту потерю на себя? Это сделать просто, т.к. данные о наших военных потерях засекречены еще со времен событий на востоке Украины. Но если 12 марта был сбит действительно наш Су-34, то скорее всего он был сбит не стрелковым, а ракетным комплексом, а это уже принципиально другая ситуация, потому что до сих пор наша авиация действовала в сирийском небе без какого-либо серьезного противодействия – у повстанцев не было никаких зенитных ракетных комплексов, только примитивное стрелковое вооружение.
При этом все это время, начиная с 30 сентября прошлого года, бойцы ССА неоднократно обращались к своим союзникам с просьбой предоставить им эффективные средства ПВО, а Саудовская Аравия сообщала, что собирается снабдить повстанцев подобным оружием для борьбы с российскими самолетами. Нелишне будет напомнить и ответ министра иностранных дел Саудовской Аравии Адель аль-Джубейр на следующий день после начала российских бомбардировок в Сирии – на вопрос репортера «кто будет военным путем лишать Башара аль-Асада власти в Сирии, если тот откажется уйти добровольно», сказал только одно слово: «Увидите». И в самое последнее время повстанцы начали демонстрировать такие средства, в частности – самые современные переносные зенитные ракетные комплексы (ПЗРК), способные сбивать самолеты значительно выше и эффективнее стрелковых средств.
Нужно четко понимать, что наличие «на земле» ПЗРК автоматически «делает» небо над ней бесполетным – это хорошо показали события на востоке Украины.
Рискнем предположить, что даже в случае потери не нашего Су-34, а сирийского МиГ-21 он был сбит не стрелковым вооружением, а ПЗРК – по крайней мере, на втором видео отчетливо видна вспышка взрыва в хвостовой части самолета, в районе двигателя – это характерная картина поражения самолета управляемой ракетой с инфракрасной головкой самонаведения. Смотри нарезку кадров
http://www.buran.ru/galapago/video2b.jpg
В таком случае потеря самолета, каким бы и чьим бы он ни был – это свидетельство того, что отныне потери российских ВКС в Сирии росли бы лавинообразно. До сих пор мы считали количество «уничтоженных боевиков» на один самолето-вылет, а теперь пришлось бы считать количество боевых вылетов на один потерянный самолет. Разница очень существенна, особенно для президентского рейтинга. В итоге – полеты пришлось экстренно прекратить, и ставшие «ненужными» самолеты пришлось возвращать в Россию…
Подведем итог – именно получение повстанцами эффективных средств борьбы с российскими самолетами заставило нас «внезапно» начать вывод своих войск из Сирии.
Повторюсь – это только версия. Ответом на вопрос – кто был сбит (или потерпел крушение) 12 марта – российский Су-34 или сирийский МиГ-21 могли бы дать обломки самолета, но согласно сирийским данным он разбился вблизи сирийского военного аэродрома, а по данным повстанцев – упал на территории, контролируемой силами Асада. В любом случае, фотографий нет.
Вещественных свидетельств наличие ПЗРК у ССА тоже нет, но кадр поражения МиГ-21 говорит сам за себя. Да и вообще наличие ПЗРК на поле боя спустя полгода после начала российских бомбардировок, при наличии серьезной поддержки повстанцев из-за рубежа – это всегда было вопросом времени, такова логика военного противостояния, кратко выраженная саудовским министром как «Увидите».
Похоже, теперь-то все, наконец, увидели.
Дальнейшие события или новая информация покажут, насколько жизнеспособна эта версия…
). Из бывших СССР и стран соц лагеря самый низкий в Эстонии - 23 место.
хочешь туда?
